Палач - Страница 72

К оглавлению

Моя жизнь — как один миг. И вот я перед Ним.

И впервые за всю свою долгую жизнь я Его боюсь.

И Он об этом знает.

Глаза его печальны. Разве Он может печалиться?

За Его спиной разворачиваются огромные черные крылья. Могучие и прекрасные.

— Мы сейчас полетим. Иного пути нет, — объясняет Он мне.

Я понимаю. Я бы кивнула, если бы могла. Но Его взгляд меня парализует.

— Ты не должна меня бояться, моя Золотая Девочка. Я никогда не обижу тебя.

Его Золотая Девочка. Так звал меня тот, кого я считала любимым мужчиной. Как мог точно так же звать меня Он?

Он поднимает меня на руки и прижимает к себе. Меня бьет дрожь. Как смею я Его касаться!

— Обними меня за шею, — приказывает Повелитель, и я делаю так, как Он велит. — А теперь закрой глаза.

И мы взлетаем.

Полет длился недолго. Я бы насладилась им, но я слишком боялась того, кто меня нес. Вскоре он отпустил меня и приказал открыть глаза.

Мы оказались в самом конце бесконечной широкой лестницы. Надо мной взмывали ввысь сияющие стены замка. Низкие облака закрывали его, и не было возможности понять, высок он или нет. Широкие двери сами собой распахнулись, и мне приказали идти вперед. Прямо у порога из-под моих ног бросилось что-то низкое и мохнатое на согнутых ножках. Паук? О Господи! Я взвизгнула и отпрыгнула назад, налетев на своего спутника.

— Что это было? — пробормотала я, прижимаясь к нему, не думая о том, что совсем недавно не смела его даже коснуться.

— Душа, — незамедлительно последовал ответ.

— Душа? — переспросила я и повернулась, — Человеческая?

— Да.

— Если бы я дышала, я бы сказала, что мне стало легче дышать, — пробормотала я и прислушалась к себе.

Да, я, кажется, больше не боялась. Не то чтобы совсем. Я не дура. Но ужас меня оставил.

— В этих стенах так и будет, Мири. Но только в этих стенах. Пойдем.

Он широкими шагами вошел в холл, пересек его и шагнул в длинную анфиладу. Я на секунду растерялась и в тот момент, когда посмотрела вниз и увидела еще одного мохнатого «паука», бросилась вслед за Азраэлем (даже в мыслях я не посмела бы называть Его Люцианом). Оставаться наедине с этими маленькими чудовищами у меня желания не возникло.

Мне почти приходилось бежать — так быстро шагал мой Демон. Крылья его были сложены за спиной, почти скрывая его татуировку, и я не могла оторвать от них глаз. Боже мой! Я ведь даже представить не могла, каким может оказаться его истинное обличье. Как оно меня потрясет. Но почему он выбрал человеческую ипостась, почему предпочитал человеческую реальность своим владениям? Посмею ли я задать ему этот вопрос? Не знаю.

Он свернул направо, к лестнице, и взбежал вверх по ступенькам. Я побежала за ним, стараясь не думать о тех тварях, что остались копошиться внизу и которые спешили поскорей убраться с пути Смерти.

На втором этаже было светлей и просторней. Из коридора направо и налево вели проходы. Мы шли мимо, пока не достигли широких и высоких дверей в конце. Как же тут все по-человечески, подумала я, прежде чем справа и слева выскочили… Матерь Божья, настоящие черти, низко поклонились и распахнули перед нами створки.

Мы оказались в уютно обставленной гостиной. Все здесь полностью соответствовало вкусу и стилю моего Палача. И это было так привычно, так успокаивало, что я не сдержалась и улыбнулась.

— Я рад, что тебе здесь нравится, — услышала я голос Люциана.

Я повернулась. Он снова был самим собой. И я так обрадовалась, что бросилась к нему и крепко его обняла.

— Мой Люциан, — прошептала я и прижалась к нему.

— Я напугал тебя.

Что это? Голос его — это голос искренне расстроившегося человека?

— Честно — да. Ты… — я подбирала слова. — Ты в… м-м… истинном обличье слишком… непереносимо сияешь.

— Сияю? — усмехнулся он.

Слава Богу. Хотя бы усмехнулся. Я отклонилась назад и вгляделась в родное лицо.

— Для тебя ведь не неожиданность, что человек не способен вынести твое присутствие рядом с собой?

— Нет. Но я не хотел пугать тебя.

— Знаю. Верю. Но этому невозможно сопротивляться.

— Есть путь этого избежать.

— Какой? — Я положила ему на плечо голову.

Мне было все равно, что он скажет, сейчас мне хотелось его обнимать.

Его рука легла мне на шею сзади.

— Поставить тебе Метку.

— Ты собираешься меня выпороть? — Я даже не вздрогнула, хотя внутри меня все сжалось (молодец я).

— Нет. Хотя я был бы не против, — его коготь щекотал мою шею и поднимался выше, туда, где начинали расти волосы. — Я про другую Метку. Про Знак того, что ты принадлежишь мне. Магическая печать.

— Клеймо рабыни? — фыркнула я.

— Не совсем. Но практически.

Я замерла. Он не шутил.

— Ты мне сказал, когда приказывал мне вернуться из небытия, что если я вернусь по своей воле, я не стану твоей рабыней. Ты передумал? Пожалел?

— Ты не нужна мне в качестве рабыни, Мири. Я люблю твой дух. Твою свободную волю, люблю тебя такую, какая ты есть — взбалмошная человеческая девчонка. Если бы я хотел сделать тебя рабой, ты бы стала ею еще тысячу лет назад.

— Тогда зачем? — Я потерлась носом о его шею и просто кожей ощутила, как он возбуждается от этого.

— Ты сможешь переносить мое присутствие. В любом обличье. Никто не посмеет тебе приказать что-то. Кроме меня. Никто не посмеет тебя задеть даже взглядом, оскорбить, обидеть. Мои слуги будут повиноваться тебе.

— Как твоей… кому? Наложнице? Любовнице? Любимой игрушке?

— Фаворитке, Мири. Моей негласной королеве. Такая Метка не ставится абы кому. Ни одна моя… м-м, рабыня не носила такой.